Как размыть поручение президента

25.02.2019

Владимир Путин недоволен эффективностью выполнения своих поручений в области защиты бизнеса, заявил на следующий день после оглашения президентом Послания Федеральному собранию пресс-секретарь главы государства Дмитрий Песков. Однако на этот раз, по словам Пескова, президентские формулировки «предельно конкретны и не допускают каких-то трактовок или какого-то размывания идей и основных ориентиров».

В Послании главным образом речь шла о том, чтобы «избавиться от практики необоснованного преследования бизнеса», и поэтому в этой сфере в ближайшее время будет сформулирован перечень поручений. Однако есть основания полагать, что чиновники из гражданских и силовых ведомств в очередной раз исказят и «размоют» президентские указания.

Совсем не специальная цифровая платформа

Чтобы оценить перспективы президентских поручений, необходимо еще раз процитировать Послание: «Также деловым объединениям и Агентству стратегических инициатив предлагаю создать специальную цифровую платформу (они, собственно говоря, сами вышли с этой инициативой), с помощью которой предприниматели смогут не только сделать публичной информацию о давлении на бизнес, но, главное, добиться рассмотрения вопроса по существу». Здесь главное – «давление на бизнес». Давить в нашей стране умеют, прежде всего, силовики, а потом уже остальные чиновники, в том числе из контрольно-надзорных органов. То есть новая жалобная книга, по замыслу главы государства, недвусмысленно издается для слежения прежде всего за правоохранительной системой. Но не тут-то было.

Гендиректор Агентства стратегических инициатив (АСИ) Светлана Чупшева заявила РБК, что специальная цифровая платформа, создать которую поручил Владимир Путин, будет предусматривать две категории жалоб: касающихся системных проблем бизнеса и связанных с контрольно-надзорной деятельностью.

Но при этом, как пояснила Чупшева, возможность подачи жалоб, связанных с уголовным преследованием предпринимателей, разработчики «пока не закладывают, поскольку считают, что это вопросы судебной системы». Дослужились. Президент обещает прекратить «давление на бизнес» и успокаивает руководство силовых структур, что им же будет проще при помощи цифровой платформы контролировать подчиненных, а руководитель АСИ в это время даже не планирует рассматривать информацию о возможно незаконно открытых уголовных делах.

Но на этом странности при создании новой контролирующей структуры не заканчиваются. Одним из активных участников проекта от АСИ является участник конфликта акционеров банка «Восточный» Артем Аветисян. Он, по словам Светланы Чупшевой, «активно участвует в разработке платформы», курируя ее в качестве директора АСИ по направлению «Новый бизнес».

Скандал вокруг инвестфонда

Артем Аветисян – бывший партнер по бизнесу основателя и главы инвестфонда Baring Vostok Майкла Калви. Он вместе с еще пятью коллегами был арестован Следственным комитетом. Во время выступления Владимира Путина перед Федеральным собранием Калви было официально инкриминировано преступление по статье 159 части 4 «мошенничество в особо крупном размере» (наказание – до 10 лет заключения).

Конфликт разрастается между двумя группами частных акционеров вокруг хищения 2,5 млрд руб. Судебные разбирательства, инициированные Baring Vostok (более 50% акций «Восточного») против Артема Аветисяна и Шерзода Юсупова, бывших владельцев присоединенного к банку «Восточный» в 2016 году Юниаструм банка (более 36%), начались год назад в Лондонском арбитраже.

В феврале 2017 года банк «Восточный» принял от Первого коллекторского бюро (входит в структуру Baring) в счет погашения долга 59,9% акций International Financial Technology Group. Калви их оценил в 3 млрд руб. Аветисян и Юсупов потом насчитали всего 500 тыс.

В любом случае – это спор частных хозяйствующих субъектов и не понятно, почему в него вмешалась правоохранительная машина, хотя многие эксперты полагают, что ее завели Аветисян и Юсупов. Если это так, то в будущую цифровую платформу закладывается конфликт интересов – разбирать конфликты бизнеса и власти будет банкир со сложным профессиональным шлейфом.

Кстати, эта история, судя по резкой реакции РСПП, бизнес-омбудсмена Бориса Титова и всех организаций зарубежного бизнеса в России, еще принесет много проблем отечественному деловому климату.

Кто ответит за преследование бизнеса

Дмитрий Песков, оценивая подготовку поручений президента по защите бизнеса, подчеркнул: «Надзорные функции выполняет как раз Генпрокуратура, именно она определяет законность тех или иных действий. Генпрокуратура их оспаривает или поддерживает, или выдвигает свои обвинения». В Послании Федеральному Собранию Владимир Путин также упоминал, что направлял предыдущие поручения в Генпрокуратуру и Верховный Суд. Следственный комитет и МВД при этом не упоминались – а зря: новые поручения могут быть направлены не по тому адресу.

Сейчас досудебное следствие проводит Следственный комитет, а Генпрокуратура – надзор за следствием и дознанием. Эта система была запущена в 2007 году, когда комитет стал самостоятельным субъектом еще в составе прокуратуры. С начала 2011 года СК получил полную самостоятельность и стал одним из самых мощных правоохранительных структур в России.

Однако у прокуроров осталось слишком мало рычагов воздействия на правоохранительную практику. Так, для утверждения обвинительного заключения, направляемого в суд, прокурору по закону выделяется всего лишь 24 часа. А дела, как правило, многотомные (зачастую их объем специально растягивается дознанием и следствием). Чтобы их просто прочесть, требуются не одни сутки. Поэтому, как утверждает глава Ассоциации защиты бизнеса Александра Хуруджи, применяется схема так называемого флеш-правосудия. К многотомной «бумаге» прикладывается флешка с кратким ее описанием. Цейтнот толкает прокурора к ознакомлению только с содержимым гаджета. Отсюда во многом и получается бесконтрольность следствия с его обвинительным уклоном. Но даже когда гособвинитель возражает против ли ареста или слишком сурового приговора, суд, как правило, поддерживает следствие и выносит даже более суровые приговоры, чем от него ожидали следователи.

Выход из обвинительного уклона пытаются найти за счет возвращения прокуратуре ее прежних функций по жесткому контролю над следствием. Группа депутатов от КПРФ внесла в Госдуму законопроект «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (о расширении полномочий прокурора в досудебном судопроизводстве)». Он прошел первое чтение.

Прокурорам вновь вменяется «требовать от следственных органов и органов дознания устранения нарушений федерального законодательства, допущенных в ходе предварительного следствия или дознания», а главное – «отстранять следователя, дознавателя от дальнейшего производства расследования, если они допустили нарушения УПК».

Новации, конечно, радикальные, эксперты-правоведы встретили их настороженно – получается возврат к прошлому, а не рывок в будущее. Генпрокуратура может в этом случае подмять Следственный комитет, а опыта непосредственного расследования уголовных дел у нее уже нет.

Поэтому бизнес-омбудсмен Борис Титов для начала предлагает внести в законопроект положение об обязательном введении реестра уголовных дел, который бы администрировала прокуратура, и перевести его «на цифру», чтобы обеспечить прозрачность следствия на всех этапах, без вмешательства в само следствие.

Президенту, в свою очередь, не стоит ограничиваться поручениями только Генпрокуратуре, необходимо не забыть и про Следственный комитет.

 

«Финансовая газета»